Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова

забеременела. И в результате осталась одна, без семьи и без работы. И никто из ваших не предложил ей помощи. Представляете, что ей пришлось пережить, какое нужно иметь здоровье и нервную систему. Она выдержала все лишения, а вот ребенок — нет. Он родился мертвым, и в этом не ее вина, ваша.

— Где, где похоронен мальчик? — сразу несколько голосов из числа Священнослужителей перебили ее. Уцепились за ниточку сенсации, заранее предполагая, что могут создать еще одну материальную точку, место поклонения и упрочения своей веры.

— Не знаю. Спросите потом у Вилды. Хотя, если бы вы вовремя о ней позаботились, то вполне могли бы получить наследника Небесного Воина. И еще. Сегодня Альдена сказала вам, что Небесный Воин добровольно ушел из стен этого храма, потому что его не слышали, и не слушали, превращая в агрессивного монстра. Насколько я понимаю — воин, прежде всего защитник, а уже потом все остальное.

Мне довелось знать настоящих Небесных Воинов, не мифических — живых и действующих. Есть такая межгалактическая организация — Патруль Контроля. До того как стать Рэллой Тальконы я служила в Патруле, и Император Тальконы тоже. Я никогда раньше не задумывалась над этой ассоциацией, но даже цвет их формы, нашей формы, и цвет ваших храмовых одеяний идентичны. Патрульные, прежде всего — хранители правопорядка в галактике. Они спасатели, ремонтники да много чего еще… И, случалось, Патрульные гибли, спасая других людей, и не только людей, но никто, никогда не помышлял об агрессии. Вот Патрульных я для себя считаю настоящими служителями Небесного Воина. — Надежда сдвинула браслет на сгиб кисти, подняла вверх и вперед руку. — Смотрите. У меня в памяти браслета есть несколько снимков. — Она спроектировала луч на белую стену. И комментировала. — Вот это — наш экипаж. Слева я, рядом Ваш Император. Крайний справа — Матенс, строит сейчас космические корабли для Тальконы, чтоб наша планета, и ваша, кстати, тоже, была не хуже других хотя бы в нашем секторе. Вот наше построение на Базе. (Патрульные всех присутствующих на Накасте экипажей стояли в торжественном строю с оружием наизготовку.) Следующий кадр — прохождение полигона. Вот мы в спасательной экспедиции — (пламя бушующего лесного пожара и на его фоне несколько фигур Патрульных, выводящих местных жителей в безопасное место). — Но не думайте, это не так просто, попасть в Патруль! Во-первых, нужно иметь джанерское образвание, во-вторых, там очень жесткий уровень отбора. Это значительно труднее, чем просто молиться в храме. Даже если вы все завтра рванетесь поступать в Джанерскую школу — у вас, у большинства, ничего не получится.

Предлагаю компромиссный вариант. Наш сектор — один из самых удаленных ото всех имеющихся Баз Патруля. Вот на те ценности, что вы напророчили в приданое моей дочери, построить на Тальконе Базу Патруля Контроля. Этим достигаются сразу две цели. Во-первых, Талькона получает мощную охрану и защиту от природных катаклизмов и техногенных катастроф. Все равно в таких случаях планеты вызывают Патруль Контроля. Во-вторых, те, кто физически не пригоден к работе непосредственно в экипажах Патруля, вполне смогут трудиться на Базе обслуживающим персоналом космодрома, да мало ли кем…

И последнее. До рождения моей девочки на Тальконе существовали две, с трудом терпящие друг друга Религии. Сейчас получается, что у ребенка родители являются врагами. И подумайте, где вы видели крепкую, нормальную семью, где муж и жена открыто враждуют друг с другом? И каково от этого ребенку? И главное, это ослабляет нас, как государство и на руку врагам Тальконы. С этим нужно что-то делать. Я не знаю. Честно не знаю. Собирайте ваш высший религиозный совет и решайте. Я только гарантирую, что аналогичный совет также соберется в главном храме Защитницы. Назначайте ваш срок совместной встречи представителей двух религиозных конфессий. Что решите Вы, что решат священнослужители Защитницы, я не знаю, но основательно подумать придется всем.

Между нашей извечной враждой стоит маленькая девочка — наследница двух религий. Надежда Тальконы. — Она замолчала, выдохнула. — Кажется, у меня — все. И я впервые благодарна репортеру за его присутствие — И в этот момент Надежда вдруг вздрогнула со всхлипом. Замерла с изумленным лицом и прижатыми к щекам ладонями. И некоторое время смотрела в никуда расширенными невидящими глазами. Все присутствующие впервые видели Рэллу Тальконы настолько обескураженную, с полностью вышедшими из-под тщательного контроля эмоциями. Неожидано, яркой вспышкой, подробно, до деталей, она вспомнила то самое видение в Храме: Патруль Контроля, оборванный трос переправы, тонкая серебряная цепочка, соединяющая его, ее собственная боль и кровь. Все сошлось! И, сама себе не веря, вслух удивилась:

— Сс ума сойти! Вот оно оказывается что!

Она еще некоторое время отходила от шока понимания, потом отдышалась и негромко проговорила: Я должна вам это рассказать. Около четырех лет назад мне было очень плохо, я попросила объяснения у Защитницы. Она показала мне это видение, но я тогда так и не смогла его расшифровать. И только сию минуту, здесь, я поняла смысл. Слушайте. — И начала короткий пересказ. Окончив, ненадолго замолчала. И устало поблагодарила присутствующих. — Спасибо, что выслушали. А вот теперь я уже точно, сказала вам все, что хотела. И прощаюсь. Думайте и решайте сами. Это ваше право и ваш долг. Не передо мной, перед всей Тальконой.

Под возбужденное гудение толпы она медленно покинула храм Небесного Воина. И свечение на потолке немедленно погасло. Она медленно дошла до люфтера и обернулась к телохранителям: — Я в кабину — остальные сзади. Бернет ведет.

Уселась в крайнее к дверце кресло, жадно опорожнила пакетик сока и И почти сразу откинула спинку кресла, укладываясь.

Бернет кивнул новому своему напарнику, чтоб тот сменил его. Сходил в салон за одеялом и осторожно укутал свою Праки.

Она спала, замерзшая и усталая, а внизу, под люфтером, проплывала Талькона, еще не знающая, какую бурю только что разбудила ее Рэлла. И никто не мог даже предположить, чем же все это кончится.